Великий океан   ::   Кратт Иван Фёорович

Волосы его

курчавились, на висках и на бритой губе скопился пот. Капитан-лейтенант медленными

глотками пил ром, разбавленный водой, из глиняной кружки и молча следил за ходившим

по каюте Барановым.

Правитель ступал тихо, ровно, неторопливо, словно не замечая качки, потом остановился

возле стола, положил на него небольшую пухлую руку, поднял голову. Глубокие светлые

глаза смотрели из-под нависшего широкого лба.

Компании потребны большие выгоды и прибытки,сказал он вдруг весело и,

усмехнувшись одними губами, поглядел на Лисянского. От умножения оных только и

можно ожидать внимания... Не однажды писал я, что в Якутате, Чугаях, под Ситхою

неминуемо последуют кровавые происшествия. Здешний народ российский погибнуть должен,

все наши занятия уничтожатся и все выгоды. Не компании только, а всего отечества нашего...

Баранов замолчал, блеск в его глазах потух. Он смотрел на собеседника и не видел.

Лисянский тихонько поставил стакан. Чувство восхищения, появившееся после встречи

отважного суденышка, не проходило. Внимательно, с любопытством читал он, офицер

императорского флота, инструкцию адмиралтейств-коллегий, требовавшую оказать помощь

Российско-американской компании, еще в столице слышал отзывы о правителе, диком

нелюдиме. И, получив от него тревожную записку на Кадьяке, шел сюда с нескрываемым

интересом.

Как всякий просвещенный петербуржец, он знал историю далеких российских владений,

знал, что первая кругосветная экспедиция под командованием его и Крузенштерна частично

субсидировалась компанией. На втором корабле, направлявшемся сейчас в Японию, находился

и один из главных акционеров, камергер двора Резанов. По выполнении поручения к

японскому императору Резанов должен прибыть сюда... Но Лисянский не представлял себе

истинного положения дел в колониях и, как умный и талантливый офицер, старался во

всем разобраться.

Больше ста лет назад русские люди появились в этих местах. Огромная Россия простиралась

до трех океанов, и смелые ее мореходцы первыми открыли Америку с севера, первыми

поселились на не принадлежавших никому берегах. Гвоздев и Федоров, а позже Чириков и

Беренг нашли пролив и море, «Российский Колумб» купец Григорий Шелехов обосновался

на Алеутских островах и, построив на собственных верфях три корабля, проник на Аляску.

Неисчислимые богатства лежали перед ним. Стареющая Екатерина наградила купца медалью,

шпагой с алмазами, грамотой, дозволила продолжать открытия.

Шелехов завоевал Кадьяк, изгнал мелких промышленников, пробравшихся в далекие

воды, а крупнейшим предложил объединиться в компанию и назвал ее Соединенной

американской. Сильный, восторженный, он еще раз заставил вспомнить о новых землях

императрицу. Из Петербурга выехал архимандрит с монахами наставлять вере христовой

покоренных алеутов. Скоро все они были окрещены. Рубашка и два листа табаку соблазняли

каждого. Пусть даже приходилось окунаться в воду и вода была ледяной.

Управлять компанейскими делами на американском берегу Шелехов назначил Баранова.

Спокойный, неразговорчивый, будущий правитель давно нравился купцу. Тогда Баранов

еще торговал с чукчами и один, без приказчиков и слуг, жил среди не покорившегося

престолу племени. Потом в конце концов чукчи сожгли его товары, дали на дорогу припасов,

лодку. «Уходи! сказал ему новый вождь.Отец был добрым, давал тебе торговать. Я

добреея дарю тебе жизнь».

Компания крепла. Морских бобров убивали десятками тысяч, сотни тысяч пиастров

выручали в Китае от продажи мехов. Деньги ничем не пахли, слава новых земель росла.

Сибирский тракт стал самым многолюдным. Шли бежавшие из бесчисленных тюрем,

рудников и каторг, шли обнищавшие мужики, рабы, солдаты, казаки.