Внешняя жизнь   ::   Эрно Анни

Я не осмелилась крикнуть "Папаша"! Я только лишь постучала кулаком по подвальным антресолям. Никакого кота там не было. В абсолютной тишине мы вернулись на аллею. Затем, с дрожью в голосе: "мне сказали, что он вернется сам. Понтуаз - это все же далеко от сюда". Я посоветовала ей позвонить в приют для бездомных котов. "Да, но у него нет ошейника с именем". Она постоянно робко улыбалась. Казалось, что у нее нет желания отсюда уходить.

Стояла весна. Все деревья были в цвету.

18 апреля.

Обер. Как раз у того места, где начинают свое движение две бегущие дорожки, мужчина с ампутированными ногами просит милостыню. Я спрашиваю себя тот ли это человек, которого я видела в Аль. Встав на дорожку, я обернулась, чтобы посмотреть на него со спины. Мне кажется, что я вижу его ноги, сложенные под ягодицами.

27 апреля.

Я оказалась в Мэзон - Альдор, в квартале Жуильотов, на длинной улице, названия которой я не знаю, и которая ведет от авеню генерала Леклерка к авеню Мона - Блюма. Я была на этой улице уже пять или шесть раз, направляясь на прием к доктору М. Я снова увидела справа от себя частные дома, некоторые из которых казались мне навсегда покинутыми, но сегодня их ставни были открыты настежь. Слева - городские панельные дома и огромная парковка. Бульдозер расчищал от деревьев небольшой сквер, может быть для того, чтобы возвести новые постройки. После здания налоговой инспекции, я ощутила привычный слащавый запах, вероятно, предприятия, выпускающего химическую продукцию. К центру улицы, там, где она сужается, можно увидеть, по преимуществу, лишь небольшие дома, кафе, мастерскую по установке ветровых стекол, частный дом за железной решеткой с закрытыми ставнями. Также можно было увидеть небольшие, по два - три человека, группы арабских детей: был выходной день, и на улице было тепло. Я уже начала любить эту улицу района Мэзон - Альдор в пригороде Парижа, который я совсем не знаю.

5 мая.

В коридоре станции метро "Бастилия" я вижу слова, написанные огромными буквами мелом на полу: "Подайте на еду".Чуть подальше таким же образом: " Спасибо". Еще дальше, мужчина, написавший все это, стоя на коленях в самом центре коридора держит в протянутой руке пластмассовый стаканчик. Перед ним поток людей раздваивался. Я была в правом.

17 мая.

Преподавательница французского языка в "неблагополучном" классе лицея Х на севере Франции еде в Мерседесе: драгоценности, роскошный шарфик, крашеная блондинка. Пусть она и родилась в простой рабочей семье, как она заявляет, это ничего не меняет для учеников - ведь теперь она представительница более высокого сословия. Пусть она и высказывает свое отрицательное отношение к рекламе и деньгам , все это меркнет на фоне нескромно припаркованного перед лицеем Мерседеса.

26 мая.

На рекламных уличных афишах появилась красивая женщина с серьезным лицом, гладко причесанными волосами, сходящимися на затылке в шиньон, которая нежно и ненавязчиво обнажает грудь, чуть приподнимая ее, словно готовясь к вскармливанию младенца. Эта немного обвисшая грудь, к тому же, пораженная раком, принадлежит женщине зрелого возраста. Ее взгляд встречается со взглядами других женщин повсюду: в метро, на улицах...

Вот бы снять как-нибудь все объявления, расклеенные на различных станциях метро. Для того чтобы точно зафиксировать воображаемую реальность, страхи и сиюминутные желания. Наша память не удерживает некоторые символы уходящей эпохи, так как зачастую она рассматривает их как события недостаточные для запоминания.

21 июля.

Мы прогуливаемся по бесконечно длинной, прямой аллее для верховой езды в лесопарковой зоне Исль - Адам. Две молоденькие девушки и женщина, более старшего возраста, вероятно, их мать, идут нам на встречу. Мы спрашиваем их, куда ведет эта аллея.