Напарник чародея   ::   Сташефф Кристофер

Род спросил:

– Разве ему никогда не рассказывали об адских огнях и сере?

– Да, поэтому он пригласил священника, исповедался в своих грехах, когда почувствовал, что умирает, но та его часть, что осталась здесь, все время стремилась к прежним утехам.

– Негодяй! – возмущенно воскликнул Джеффри. – Неужели и на небе нет справедливости? Разве с ним не поступят, как он заслужил?

– Конечно, поступят, – Гвен положила руку ему на плечо. – Он может освободиться, но сначала должен осознать всю глубину своего падения и глубоко, от всего сердца, раскаяться. Ему долго предстоит пробыть в чистилище, сын, если он вообще до него доберется. Может, он раскаялся неискренне, когда уменьшился до размеров микроба.

Джеффри не был убежден в словах матери, но промолчал.

– Конечно, я хочу справедливости, – сказала Сола, – но рада и тому, что кончились его злые деяния. Благодаря вам, добрые люди, больше никто не будет страдать от жестокости графа Фокскорта. Вы отомстили за смерть моего отца и брата, вы отомстили за страдания моей матери. Вы сделали их судьбу достойной, потому что они способствовали падению злодея!

Род посмотрел на домочадцев.

– Вы должны меня простить, если я испытываю чувство удовлетворения.

– Ты имеешь на это право, благородный человек, – Сола подошла, вытянув руки, словно хотела обнять всех сразу. – Искренне благодарю вас всех: вы избавили меня от страданий, – она повернулась к Магнусу. – Но больше всего я благодарна тебе, добрый юноша, потому что знаю, что ты больше всех хотел помочь мне. Ты открыл передо мной дорогу, и теперь я могу оставить земной мир и завершить свой путь на небо.

– Я... ты оказываешь мне честь...

– А ты мне! И если я заслужу Благословенный Мед, ты всегда будешь моим другом! Тут она повернулась, подняла руку.

– Прощайте, друзья, и молитесь за меня! И исчезла.

Зал потемнел и затих, слышался только треск в очаге.

– Я буду молиться, – прошептал Магнус, глядя на то место, где только что стояла красавица, – и пусть путь твой будет недолгим и легким, прекрасная девушка.

Но Род понимал, что Магнус стремится совсем не к дружбе с красавицей.

В зале стихло. Корделия и младшие мальчики закончили расставлять мебель, упавшую при появлении призраков. Джеффри, конечно, непрерывно жаловался:

– А почему Магнус не помогает нам, мама?

– Тише, – сказала Гвен. – Пусть твой брат немного побудет наедине. Его разорванное сердце должно снова срастись.

Корделия удивленно посмотрела на мать:

– Значит, у него было разбито сердце?

– Скажем так, чувства у него обострились с одной стороны, и слишком притупились с другой, – уклончиво ответил Род. – Ему нужно привести их в равновесие.

– Это не имеет смысла, – проворчал Джеффри и в поисках здравого смысла отправился к Фессу.

Гвен выглянула в одно из узких стрельчатых окон и с высоты разглядела небольшое старинное кладбище прямо у стены замка.

– Что ты видишь? – негромко спросил Род.

– Нашего мальчика, – так же тихо ответила она. – Он стоит неподвижно и смотрит на могильный камень.

– Ага, – кивнул Род. – Несомненно, это могила Солы. Бедный мальчик. Я понимаю, что он испытывает.

Гвен удивленно посмотрела на него.

– Что ты говоришь?

Род заглянул ей в глаза и слегка улыбнулся.

– Конечно, дорогая, – сказал он тихо. – Ты ведь помнишь, когда мы встретились, тебе пришлось залечивать мое сердце.

Она смотрела на него, потом тоже начала улыбаться. Обняла мужа, прижалась спиной к его груди, положила голову ему на плечо, продолжая смотреть на юношу, стоявшего внизу лицом к лицу со смертью.

– Найдет ли он когда-нибудь ту единственную, кто его излечит?

– Можем только надеяться, – ответил Род, – надеяться на то, что он все-таки встретит женщину, которая заставит его считать незначительными все прошлые сердечные раны.

Ведьма-жена посмотрела Верховному Чародею в глаза, в ее зрачках горели звезды.