Этап духовного развития высшей личности (продолжение). Безмятежность (шаматха) - сущность медитации.   ::   Цонкапа Чже

" 22



Поскольку в «Антологии [Абхидхармы]» говорится о двух пределах сущего: явлениях и сущности – и поскольку, согласно предыдущему указанию Шантипы, безмятежность и проникновение имеют по два [типа] объектов – явления и сущность, – то безмятежность и проникновение не отличаются по своим объектам: возможны безмятежность с постижением пустоты и проникновение без ее постижения.

Итак, поскольку ускользание мысли ко внешним объектам унялось и [она] пребывает на внутреннем объекте, это – «безмятежность». А поскольку [наличествует] все большее (lhag-pa), особое прозревание (mthong-ba), то это – «проникновение» 23 (lhag-mthong).

Не правы те, кто полагает, что недискурсивное состояние [сосредоточения] ума без отчетливого осознавания – это безмятежность, а с отчетливым [осознаванием] – проникновение. Ведь [такое мнение] противоречит Слову Победителя, трактатам Майтреи, сочинениям Асанги, «Ступеням созерцания» и другим исходным Текстам, в которых четко определены безмятежность и проникновение; то есть самадхи – полное сосредоточение мысли на объекте – определено как безмятежность, а мудрость правильного исследования подлежащей познанию сути – как проникновение. В частности, наличие или отсутствие в недискурсивном [состоянии] ума силы ясности сознания – это особенности отсутствия или наличия в самадхи расплывания, а вовсе не отличительные черты безмятежности и проникновения. Ведь при безмятежности расплывание обязательно должно отсутствовать во всех самадхи, а во все самадхи, лишенные расплывания, несомненно, приходит четкость мысли.

Следовательно, самадхи – сосредоточение на сущности и мудрость [– проникновение в нее] следует определять по тому, постигает ли ум объект – какой-нибудь из двух [аспектов] отсутствия самости, 24 а не по тому – пребывает ли он в блаженном, ясном, недискурсивном [сосредоточении]: ибо возможны бесчисленные блаженные, ясные, недискурсивные сосредоточения (самадхи), отвлеченные от реальности – отсутствия самости.

И очевидно, что, хотя и не обретено такое воззрение, постижение бытия как оно есть, – [для осуществления безмятежности] достаточно держать ум без всякого рассуждения: непонимание пустоты отнюдь не мешает зарождению недискурсивного самадхи. Если же долго держать ум в таком [состоянии], то силой удержания мысли ветры становятся совершенно послушны, вследствие чего в теле и уме обязательно зарождаются радость и блаженство. Значит, [непонимание пустоты] не мешает зарождению блаженства. А когда оно зарождается, то силой явно выраженного радостного, блаженного чувства в ум приходит ясность. Поэтому невозможны никакие истинные доказательства того, что во всех блаженных, ясных, недискурсивных самадхи постигается реальность.

Итак, поскольку и в те самадхи, в которых постигается пустота, приходят блаженство, ясность и недискурсивность, которые тем более часты в отвлеченных от пустоты самадхи, – нужно [уметь] различать эти два [вида самадхи].



4. Почему необходимо осваивать и безмятежность и проникновение



Почему же недостаточно культивировать только безмятежность или только проникновение, а необходимо культивировать и то и другое? Сейчас объясню.

Например, если зажечь светильник, чтобы посмотреть ночью на фрески, то при наличии двух [условий]: яркости пламени светильника и недвижимости пламени ветром – живописные образы видны отчетливо. Если же пламя светильника неярко или, хотя и яркое, его колышет ветер, то образы ясно не видны.

Так и при узрении глубинной сути. Если обладаем обеими: мудростью безошибочного понимания смысла реальности и неколебимостью мысли, послушно пребывающей на объекте, – то прозреваем реальность ясно. Если же не имеем мудрости понимания бытия как оно есть, то, хотя и владеем недискурсивным самадхи, в котором ум пребывает без отвлечений к стороннему, мы лишены глаза, видящего реальность, и поэтому не постигаем [подлинного] состояния бытия, сколько ни усердствовали бы в самадхи.