Последний день матриархата   ::   Машков Владимир

Вернее, спросил, не глядя на меня, но поскольку в коридоре никого не было, я справедливо рассудил, что вопрос задан мне.

— Где учительская?

Вот что интересовало высокого, с черной бородой, в кожаном пиджаке человека.

— Пожалуйста, пройдите прямо, потом налево и по правой стороне вторая дверь, это и есть учительская, — подробно и вежливо растолковал я.

Несколько секунд он стоял неподвижно, переваривая услышанное. Мне почудилось, что у него сейчас зажжется лампочка и ровным железным голосом робота он произнесет: «Благодарю за информацию».

Но лампочка не зажглась, и человек зашагал туда, куда я ему указал. А мне не сказал ни здрасьте, ни до свидания, ни спасибо. В отличие от робота его не научили говорить: «Благодарю за информацию». А может, он очень занятой человек, и у него просто нет времени на какие-то лишние слова. Узнал все, что было ему необходимо, и ушел.

Что-то в суровых чертах его лица было мне знакомо, хотя я твердо знал, что никогда прежде его не видел. И только, когда он скрылся в учительской, меня осенило — это отец Наташи. Дочка неуловимо похожа на своего отца, хотя сходства вроде мало, — у Наташи каштановые волосы и зеленые глаза.

По коридору шла женщина и, близоруко щурясь, разглядывала таблички на дверях. Когда она приблизилась ко мне, я увидел, что она совсем маленькая — мне по плечо.

— Здравствуйте, — произнесла женщина и вся засветилась от радости. — Скажите, пожалуйста, а где учительская?

Я молча показал рукой, мол, идите прямо, а потом сверните налево. Женщина, наверное, удивилась, что я так негостеприимно ее встречаю, но вежливо сказала:

— Спасибо.

— Пожалуйста, — буркнул я.

И лишь когда женщина направилась к учительской, я опомнился — это же Наташина мама. Те же каштановые волосы и загадочные зеленые глаза.

Удивительное существо Наташа — похожа сразу и на папу и на маму.

Вероятно, наши учительницы решили, что сами с Наташей не совладают, и позвали на подмогу тяжелую артиллерию — родителей.

Значит, тем более нельзя оставлять одну Наташу. Пока я обо всем об этом размышлял, ноги сами принесли меня к учительской.

За дверью слышался голос Елизаветы Петровны, прерываемый раскатами мужского хохота. Смеялся, естественно, Наташин отец. Любопытно, что там такое забавное рассказывает Елизавета Петровна?

Я отворил дверь и тихонько вошел. Все внимательно слушали директора, поэтому меня никто не заметил, и я мог оглядеться. Вроде бы ничего не изменилось с тех пор, как я здесь не был. Наташа по-прежнему стояла посреди учительской, но поглядывала на всех уже с видом превосходства.

— За семь дней, — закончила свою тираду Елизавета Петровна, — что Наташа учится в нашей школе, она натворила столько, сколько другой не удается за семь лет.

— И вообще, — добавила Калерия Васильевна, — Наташа ведет себя, как мальчишка.

Тут Наташин отец захохотал неудержимо. Было такое ощущение, что сегодня самый счастливый день в его жизни, что наконец исполнилась его заветная мечта. А ведь Наташиного отца вызвали к директору, чтобы сообщить о безобразном поведении его дочери.

А Наташина мама? Она не смела поднять глаза на учительниц.

— Мы сделаем все, что в наших силах, — неуверенно пообещала Наташина мама.

— Да, да, — ради приличия отец оборвал смех, — мы примем меры.

А сам подмигнул дочке, мол, не трусь, я тебя в обиду не дам. Наташа поймала его взгляд и счастливо улыбнулась.

— Кирилл, почему ты не на уроке? — меня заметила Елизавета Петровна.

— Людмила Ивановна спрашивает, когда Наташа придет в класс, — на ходу сочинил я. — Она начинает объяснять новый материал.

Я, в общем, приврал самую малость.