Школа гениев   ::   Прашкевич Геннадий

Имя Анри Лаваля капитана, несомненно, смутит.

Ладно.

Капитан, конечно, знает о гениях больше, но инспектора Янга интересовали вовсе не сами гении. В том баре, говорил ли Анри Лаваль только от своего лица? И кто мог помогать ему? И что, наконец, представляет собою этот “запретный плод” с его еще невыясненными побочными явлениями?

Янг раскрыл рабочий блокнот.

“Уильям Фрост, химик. Куинсвиллская тюрьма”.

“Инга Альбуди, композитор. Отдала подвал Фросту — под тайную лабораторию. Проходит обследование в клинике Джинтано. Виделась с Лавалем незадолго до его смерти”.

“Рон Куртис, журналист. Виделся с Лавалем незадолго до его смерти”.

“Анри Лаваль, выпускник “Брэйн старз”. Возможна некая связь с торговцами наркотиками”.

Действительно, необычная компания.

Фрост, Альбуди, Лаваль, Куртис… Ну да, Фрост в тюрьме… Но что-то тут не сходилось.

Янг хмуро взглянул на доставленные из библиотеки книги. Он предпочел бы просто беседу. Но с кем?

Он потянул к себе верхнюю.

Говард Ф.Барлоу. “Исповедь звезды”. Почему бы и нет?

Янг раскрыл книгу, машинально отметив гриф: “Издательский Центр С.М.Джинтано”.



Глава вторая

ДЕНЬ ПЕРВЫЙ



Отрывок из книги Говарда Ф.Барлоу “ИСПОВЕДЬ ЗВЕЗДЫ”



“На самом деле, лучше всего я помню не первый и не второй день, а один из последующих, может быть, третий, сейчас трудно сказать, каким по счету он оказался.

Пятнадцать человек, весь набор “Брэйн старз”, собрали в актовом зале.

Нет, мы не сидели чинно за столом, известным сейчас как Большой стол, мы все еще сторонились друг друга. Патриция Хольт, тогда, понятно, еще не Пат для нас, крупноглазая, яркая, как ее вечно цветущий штат, сидела на стуле в углу, настороженно наблюдая за смуглым Анри Лавалем. Рон Куртис, самый долговязый, вышагивал, как журавль, под задней глухой стеной, будто его интересовали только фигурки с длинного барельефа. Серьезней всех выглядел Дэйв Килби, плотный, плечистый. Проницательно поглядывая то на одного, то на другого, он пытался затеять общий разговор, но мешал Лаваль. Лабиринт? Какой лабиринт? — не понимал Лаваль. Но, может быть, мы говорили и не о лабиринте.

Наконец, дверь раскрылась.

Доктор Гренвилл сделал шаг навстречу вошедшему и повернул морщинистое лицо к нам.

— Перед вами Сидней Маури Джинтано, основатель и попечитель “Брэйн старз”. Он хочет обратиться к вам.

Кто-то кивнул, большинство промолчали.

Сидней Маури Джинтано подошел к столу, чуть наклонясь, оперся на него руками. Его по-восточному удлиненные глаза смеялись.

— Подойдите поближе. Я хочу видеть всех.

Мы сгрудились вокруг стола.

— Сколько тебе лет? — Джинтано ткнул толстым пальцем в тщедушного очкарика.

— Восемь.

— Как тебя зовут?

— Дон Реви.

— Запоминающееся имя, Дон. Что ты можешь сказать, взглянув на меня?

Мы ждали невероятных сравнений, но Дон Реви негромко засмеялся:

— Несколько лет назад вы, наверное, перенесли малярию.

Джинтано удивленно взметнул густые брови:

— Верно, малыш. Может, ты хочешь сказать и что-то более общее о моем здоровье?

Дон пожал плечиками:

— Если не считать легкого плоскостопия, вы здоровяк.

Конечно, никто из нас не знал тогда, что Дон Реви вырос в семье известных психоаналитиков, но нас он поразил сразу.

Джинтано, несомненно, остался доволен ответами. Он ничего не упрощал, но и не собирался нам льстить.

— Вот Бэрдокк, — он кивнул в сторону окон. — Многие из вас увидели наш город впервые. Бетонные блоки; безликие строения. Вам не кажется, что все это не мешало бы снести? Вам не кажется, такая архитектура только оскорбляет?

На этот раз ответил я:

— На месте старых поселков неплохо смотрелся бы зоопарк.